и он прекрасен
09.03.2016 в 23:38
Пишет fealin:Во всём виновата Вера. Она рассказала мне про то, что думает АУшку под песню Мельницы.
В итоге я тоже придумала АУшку - и она сожрала меня. Есть даже быстроколлажик на тему.
559 слов аушного оосного пафоса. мне стыдно, что я даже не в курсе, где именно могу наебаться в матчасти - настолько плохо ее знаю.
Название: Шторм
Автор: fealin
Бета: не вычитано, ахтунг!
Размер: 559 слов
Пейринг: генерал (капитан) Хакс/Кайло Рен
Жанр: АУ, пафос
Рейтинг: джен
Предупреждения: пафос, ООС
Примечание: посвящается dear_sixsmith
смотреть быстроколлажик
слушать Мельницу
слова песни
читать текстТринадцать лет – достаточно долгий срок, чтобы смириться. Смириться, но не забыть.
Холодный ветер гудит в тросах, треплет некогда ярко-рыжие волосы, которые сегодня не пощадила седина. Время избороздило морщинами бледную кожу, лишь над зеленью глаз оно осталось не властно, всё еще продолжая удивлять и пугать местных нездешним цветом. Ледяные солёные волны бьются о борт корабля, пенятся, предвещая близкий шторм. Но капитан Хакс смотрит за горизонт без страха, криво улыбаясь уголком обветренных губ своим мыслям, бездумно поглаживая компас, висящий на серебряной цепочке. Единственная вещь, что осталась от той, прежней жизни, которая порой и ему самому кажется горячечным бредом. Последний подарок, заставляющий жить, не позволяющий умереть столько лет: индикатор маячка, который непрерывно сканирует жизненные показатели того, кто сейчас на невероятно огромном расстоянии. Вполне возможно, что сигнал запоздал, и он давно уже мёртв.
Но упрямства Хаксу не занимать, и он продолжает верить.
Когда-то его бросили здесь выживать, или умирать, в полной уверенности, что эта никому не нужная планета не дойдёт до космической программы ближайшие лет триста, несмотря на все усилия Хакса, тогда еще помнящего про свои генеральские нашивки. Даже всех его знаний не хватило бы, но худшей и предсказуемой была реакция людей, привыкших к юртам и кострам больше, чем к звёздам, вечно прячущимся за низкими облаками. Последняя попытка закончилась тремя днями в доме для умалишенных, откуда он сбежал к морю, нанявшись на первый попавшийся корабль. Спустя полгода он стал капитаном.
Тяжёлые тучи готовы вот-вот разразиться дождём, но Хакс не велит опускать паруса, крепко вцепившись в штурвал, он срывает голос, матеря матросов. Каждый год – каждые четыреста тринадцать суток, по двадцать, мать их, три часа и тринадцать минут в каждых – он наведывается сюда, несмотря на любую непогоду.
Он давно перестал ждать. Он упорствует, как всегда. Он надеется.
***
Спустя полтора года с того дня, как трибунал приговорил генерала Хакса к бессрочной ссылке, Первый Орден был полностью уничтожен. Кайло Рен оказалась в руках Новой Республики, сначала опасным пленником, а затем подопытным кроликом. Хотя они звали это милосердием.
Кайло никогда не приходило в голову, что кто-то ведёт подобные исследования, пока он не испробовал это на своей собственной шкуре: на нём испытывали вакцину, блокирующую мидихлорианы. А побочные эффекты были самыми разнообразными: от безвредных изматывающих ночных комаров до жара, плавящего кожу, выламывающего кости.
Но за последние три года они добились более или мене стабильного результата. Единственное, что осталось Кайло, это сны о капитане в ледяных морях, о которых он никому не рассказывал, и браслет на запястье, который посылал в пустоту, как считали его мучители, сигналы о его существовании. Но он надеялся не на пустоту, он надеялся на конкретного адресата.
Когда, в конце концов, перед ним открылись двери его темницы, Кайло назвал координаты затерянной планеты и попросил звездолёт с топливом в один конец.
***
Буря была на подходе, когда корабль наконец пришвартовался. В этот раз на берегу их ждал человек. Волосы его были белее снега – седина имеет и яркие оттенки, – но глаза по-прежнему были глубоко черны, а лицо рассекал старый шрам. Капитан легко взбежал на скалу, врезающуюся в море, на которой сидел человек. За его спиной мигал маяк. Капитан присел рядом. Матросы, сходившие на берег в поисках укрытия, не смели потревожить их.
Спустя какое-то время капитан Хакс поднялся и протянул Кайло руку, и тот схватился за неё, вставая. Все их прежние амбиции, все стремления, все страхи и надежды, показались обоим бессмысленной чушью по сравнению с простой долгожданной реальностью, о которой ни один из них в действительности не смел и мечтать.
URL записиВ итоге я тоже придумала АУшку - и она сожрала меня. Есть даже быстроколлажик на тему.
559 слов аушного оосного пафоса. мне стыдно, что я даже не в курсе, где именно могу наебаться в матчасти - настолько плохо ее знаю.
Название: Шторм
Автор: fealin
Бета: не вычитано, ахтунг!
Размер: 559 слов
Пейринг: генерал (капитан) Хакс/Кайло Рен
Жанр: АУ, пафос
Рейтинг: джен
Предупреждения: пафос, ООС
Примечание: посвящается dear_sixsmith
смотреть быстроколлажик
слушать Мельницу
слова песни
Мой крылатый дредноут уходит в глухую ночь,
Лишь сияние Эльма нещадно рвет темноту.
Все трусы — штатские крысы давно разбежались прочь,
Остальные со мной и бесстрашно стоят на посту.
Даже если взорвать весь душевный боезапас,
Пробить пространство и время, мне не вернуться туда,
Куда смотрит и смотрит мой странный упрямый компас,
Где по тонкому льду все бегут дней твоих поезда.
Ночной невидимый воздух на жестком дремлет крыле,
И льется северное сияние кильватером в пустоту —
Я закован в его полотне, словно в плавящемся стекле,
А радио ловит лишь только, только твою частоту.
Но ты всё же поглядывай на горизонт Никогда,
Я пришлю тебе весточку с белым почтовым китом.
Здесь годы бьются о штевень, темны, солоны как вода,
И поют свою песню за крепким железным бортом.
Но единственная пристань — высоко, а небо — низко,
Тянут сны из глубины, и до весны нам путь неблизкий.
Цеппелина бок ребристый сквозь туман густой, когтистый,
Схватит высверк серебристый острого винта.
Так отвернись уже, не смотри на горизонт Никогда,
И не жди даже весточки с белым почтовым китом.
Годы бьются о штевень, темны, солоны как вода
И поют свою песню за крепким железным бортом.
А я, поверь, взорвал бы весь боезапас
И пробил пространство и время туда,
Куда смотрит и смотрит мой странный компас,
Где по острому льду летят твои поезда —
В Никогда…
Лишь сияние Эльма нещадно рвет темноту.
Все трусы — штатские крысы давно разбежались прочь,
Остальные со мной и бесстрашно стоят на посту.
Даже если взорвать весь душевный боезапас,
Пробить пространство и время, мне не вернуться туда,
Куда смотрит и смотрит мой странный упрямый компас,
Где по тонкому льду все бегут дней твоих поезда.
Ночной невидимый воздух на жестком дремлет крыле,
И льется северное сияние кильватером в пустоту —
Я закован в его полотне, словно в плавящемся стекле,
А радио ловит лишь только, только твою частоту.
Но ты всё же поглядывай на горизонт Никогда,
Я пришлю тебе весточку с белым почтовым китом.
Здесь годы бьются о штевень, темны, солоны как вода,
И поют свою песню за крепким железным бортом.
Но единственная пристань — высоко, а небо — низко,
Тянут сны из глубины, и до весны нам путь неблизкий.
Цеппелина бок ребристый сквозь туман густой, когтистый,
Схватит высверк серебристый острого винта.
Так отвернись уже, не смотри на горизонт Никогда,
И не жди даже весточки с белым почтовым китом.
Годы бьются о штевень, темны, солоны как вода
И поют свою песню за крепким железным бортом.
А я, поверь, взорвал бы весь боезапас
И пробил пространство и время туда,
Куда смотрит и смотрит мой странный компас,
Где по острому льду летят твои поезда —
В Никогда…
читать текстТринадцать лет – достаточно долгий срок, чтобы смириться. Смириться, но не забыть.
Холодный ветер гудит в тросах, треплет некогда ярко-рыжие волосы, которые сегодня не пощадила седина. Время избороздило морщинами бледную кожу, лишь над зеленью глаз оно осталось не властно, всё еще продолжая удивлять и пугать местных нездешним цветом. Ледяные солёные волны бьются о борт корабля, пенятся, предвещая близкий шторм. Но капитан Хакс смотрит за горизонт без страха, криво улыбаясь уголком обветренных губ своим мыслям, бездумно поглаживая компас, висящий на серебряной цепочке. Единственная вещь, что осталась от той, прежней жизни, которая порой и ему самому кажется горячечным бредом. Последний подарок, заставляющий жить, не позволяющий умереть столько лет: индикатор маячка, который непрерывно сканирует жизненные показатели того, кто сейчас на невероятно огромном расстоянии. Вполне возможно, что сигнал запоздал, и он давно уже мёртв.
Но упрямства Хаксу не занимать, и он продолжает верить.
Когда-то его бросили здесь выживать, или умирать, в полной уверенности, что эта никому не нужная планета не дойдёт до космической программы ближайшие лет триста, несмотря на все усилия Хакса, тогда еще помнящего про свои генеральские нашивки. Даже всех его знаний не хватило бы, но худшей и предсказуемой была реакция людей, привыкших к юртам и кострам больше, чем к звёздам, вечно прячущимся за низкими облаками. Последняя попытка закончилась тремя днями в доме для умалишенных, откуда он сбежал к морю, нанявшись на первый попавшийся корабль. Спустя полгода он стал капитаном.
Тяжёлые тучи готовы вот-вот разразиться дождём, но Хакс не велит опускать паруса, крепко вцепившись в штурвал, он срывает голос, матеря матросов. Каждый год – каждые четыреста тринадцать суток, по двадцать, мать их, три часа и тринадцать минут в каждых – он наведывается сюда, несмотря на любую непогоду.
Он давно перестал ждать. Он упорствует, как всегда. Он надеется.
***
Спустя полтора года с того дня, как трибунал приговорил генерала Хакса к бессрочной ссылке, Первый Орден был полностью уничтожен. Кайло Рен оказалась в руках Новой Республики, сначала опасным пленником, а затем подопытным кроликом. Хотя они звали это милосердием.
Кайло никогда не приходило в голову, что кто-то ведёт подобные исследования, пока он не испробовал это на своей собственной шкуре: на нём испытывали вакцину, блокирующую мидихлорианы. А побочные эффекты были самыми разнообразными: от безвредных изматывающих ночных комаров до жара, плавящего кожу, выламывающего кости.
Но за последние три года они добились более или мене стабильного результата. Единственное, что осталось Кайло, это сны о капитане в ледяных морях, о которых он никому не рассказывал, и браслет на запястье, который посылал в пустоту, как считали его мучители, сигналы о его существовании. Но он надеялся не на пустоту, он надеялся на конкретного адресата.
Когда, в конце концов, перед ним открылись двери его темницы, Кайло назвал координаты затерянной планеты и попросил звездолёт с топливом в один конец.
***
Буря была на подходе, когда корабль наконец пришвартовался. В этот раз на берегу их ждал человек. Волосы его были белее снега – седина имеет и яркие оттенки, – но глаза по-прежнему были глубоко черны, а лицо рассекал старый шрам. Капитан легко взбежал на скалу, врезающуюся в море, на которой сидел человек. За его спиной мигал маяк. Капитан присел рядом. Матросы, сходившие на берег в поисках укрытия, не смели потревожить их.
Спустя какое-то время капитан Хакс поднялся и протянул Кайло руку, и тот схватился за неё, вставая. Все их прежние амбиции, все стремления, все страхи и надежды, показались обоим бессмысленной чушью по сравнению с простой долгожданной реальностью, о которой ни один из них в действительности не смел и мечтать.